Другие
Сергей Белоконь
Относительно Православной Церкви 14 июля 1922 года Политбюро ЦК КП(б)У сформулировало главную задачу партии так: «Признать за необходимое осуществить развал церкви по классовому, национальному и территориальному делению» [284]. Большевики стимулировали возникновение расколов. Однако это не спасло от репрессий даже тех священнослужителей, кто объективно им помогал. Обзор репрессий на материалах Киева, где изучены парафия за парафией, производит впечатление прямого геноцида.
Кроме украинских должностных лиц периода независимости 1917-20 годов, были последовательно изъяты и представители т.наз. мелкобуржуазных партий – как украинских, так и общероссийских. Это была не одна специальная операция, – их изъятие растянулось на долгие годы. Но смысл этого процесса сводится к тому, что лица этой категории также были обречены на ликвидацию и ликвидированы практически полностью.
Соответствующие наблюдения делали уже современники репрессий. В 1958 году член пресловутого комитета «За возвращение на Родину» литератор Юрий Смолич, выполняя навязанную ему незавидную роль, написал в пропагандистской брошюре, мол, за РКП и КП(б)У «пошла и левая фракция партии украинских социалистов-революционеров (так называемые «боротьбисты») и некоторая часть «независимых» украинских социал-демократов» [285]. Полемизируя с ним, Василий Гришко выдвинул такое соображение:
«Но назовите мне сегодня, пожалуйста, хоть одного живого и имеющегося в наличии в УССР из тех многочисленных «боротьбистов» и «укапистов», помогавшим большевикам завоевать и построить эту самую УССР? Скажите – где делись Шумский, Гринько, Полоз, Приходько, Озерский, Христовый, Яловый и даже такие, как Любченко, Хвиля, Мусульбас и прочие «боротьбисты», ставшие большевиками? Где делись Речицкий, Лапчинский, Авдиенко, Грицай, Кияница и много других «украинских коммунистов»? Всех их, прямо-таки всех до единого, уничтожила жестокая Москва! Но что уж там говорить о «боротьбистах» или «укапистах»! А что произошло с теми самыми большевиками-украинцами, творцами пресловутой «коммунистической партии большевиков Украины», которые «держали крепкую связь с братской российской коммунистической партией»? Где делись Скрипник, Ю.Коцюбинский, Затонский, Чубарь, Балицкий, Якир, Дубовой и все прочие первые украинские большевики со времен революции и создания УССР? Все они также уничтожены Москвой […]» [286].
Соответственно можно было бы проследить динамику уничтожения каждой из руководящих групп названных партий. Ясно, что они все («прямо-таки все до единого», как писал Гришко) подлежали ликвидации.
Подобная системность прослеживается в арестах видных эмигрантов, – как украинских, так и русских, – после окончания Второй мировой войны и в ряде других случаев.
Советская пропаганда не переставала утверждать, что пролетариат представляет собой самый передовой общественный класс и в СССР является авангардом общества. В массовое сознание вдалбливалось мнение, будто от имени пролетариата осуществлялась сама коммунистическая диктатура. Это поражает, но среди архивно-следственных дел дела на рабочих занимают довольно-таки высокий процент.
Таким образом, через мясорубку репрессий было пропущены все.
Примечания
284. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 6. № 30. Л. 9.
285. Смолич Юрій. З народом чи проти народу? [Берлін:] За повернення на Батьківщину, 1958. С. 29. Проведенное недавно текстологическое исследование установило, что уже в начале 1930-х годов Смолич был секретным агентом. См.: Микитенко Олег. Слідами фальшивої Мельпомени, або «Йогансен, Слісаренко, Довженко і я» // Кур’єр Кривбасу. 2000. № 123. С. 114-144.
286. Гришко Василь І. Хто з ким і проти кого? Відкритий лист-відповідь Юрію Смоличу. Вид. 2. [Neu-Ulm / Donau]: Укр. інформ. бюро, 1959. С. 13. Подчеркивание автора.